Прислуга - Страница 13

— У вас большой красивый дом, — начинаю я. — Все в нем имеется. Но работы тут много.

Она принимается теребить кольцо на пальце:

— Наверное, у миссис Уолтер было гораздо легче, чем здесь. Ведь сейчас-то здесь только мы живем, но когда появятся дети…

— А у вас есть еще кандидаты на место прислуги?

Она вздыхает:

— Их целая куча уже приходила. Я просто не нашла пока… подходящего человека. — И косится в сторону, покусывая ногти.

Жду, пока она сама скажет, что я тоже не подхожу, но мы просто стоим, молча вдыхая рассыпанную муку. В конце концов я выкладываю последнюю карту, шепотом, потому что это все, что у меня осталось:

— Знаете, я ушла от мисс Уолтер, потому что она отправляется в дом престарелых. Она меня не увольняла.

Но она все пялится на свои босые ноги; ступни уже почернели, потому что полы не отмывали с тех пор, как она переехала в этот огромный старый грязный дом. Ясно, эта леди меня не хочет.

— Что ж, — говорит она, — я благодарна, что вы проделали такой долгий путь. Могу я хотя бы заплатить за потраченный бензин?

Подхватываю сумочку и решительно сую ее под мышку. Она одаривает меня радостной улыбкой, которую я могла бы стереть одним махом. Будь проклята эта Хилли Холбрук.

— Нет, мэм, нет, не стоит.

— Понимаю, было бы неплохо найти кого-нибудь, но…

Стою и слушаю, как она изображает огорчение, а сама думаю: «Давайте покончим с этим, леди, чтоб я могла сказать Лерою, что мы переезжаем на Северный полюс к Санта-Клаусу, где никто не слышал сплетен Хилли обо мне».

— …И на вашем месте я бы тоже не захотела убирать такой огромный дом.

Смотрю на нее в упор. Эти ее извинения заходят чересчур далеко, она, понимаете ли, делает вид, что Минни не получит работу, потому что Минни не хочет работать.

— Когда это вы слышали, что я говорила, будто не хочу убирать этот дом?

— Но это же и так ясно, пять горничных уже сказали мне, что работы тут чересчур много.

Мои сто шестьдесят пять фунтов и пять футов роста едва не выпрыгивают из белоснежной униформы:

— Чересчур для меня?

Она растерянно моргает:

— Вы… вы возьметесь за это?

— А зачем, по-вашему, я проделала весь этот путь к черту на кулички? Просто чтобы бензин сжечь? — И тут же захлопываю рот. «Только посмей все разрушить, она же предлагает тебе р-а-б-о-т-у». — Мисс Селия, я буду счастлива работать у вас.

Эта сумасшедшая смеется и бросается меня обнимать, но я тут же делаю шаг назад, давая понять, что на такое не согласна.

— Погодите, нам сначала нужно кое-что обсудить. Вы должны рассказать, по каким дням я должна здесь бывать, и… все такое. («Вроде того, сколько вы будете мне платить».)

— Ну, думаю… когда вам удобно приходить.

— У мисс Уолтер я работала с воскресенья по пятницу.

— Вы не должны появляться здесь в выходные дни. — Мисс Селия объедает еще немножко розовой краски со своего ногтя.

— Ладно. — Лучше бы работать побольше, но, может, потом она предложит мне готовить для парадного приема или что-то в этом роде. — Тогда с понедельника по пятницу. Теперь, в какое время вы хотите, чтобы я приезжала по утрам?

— А в какое время вы бы хотели приезжать?

Никогда прежде мне не предлагали такого выбора.

Чувствую, как глаза слегка закатываются.

— Как насчет в восемь? Мисс Уолтер устраивало.

— Хорошо, восемь — просто замечательно. — Она как будто ждет, пока я сделаю следующий ход.

— Теперь вы должны сказать, в какое время мне заканчивать.

— А в какое время? — спрашивает Селия.

Я изумленно выпучиваю глаза:

— Мисс Селия, это вы должны мне сказать. Так полагается.

Она сглатывает, видать, ей правда нелегко. Поскорей бы покончить с этим, пока она не передумала насчет меня.

— Может, в четыре? — предлагаю я. — Я буду работать с восьми до четырех с перерывом на еду и всякое такое.

— Просто замечательно.

— А теперь… мы должны обсудить насчет оплаты, — решаюсь я, и аж пальцы на ногах начинает сводить. Должно быть, негусто они предлагают, если пять горничных уже отказались.

Мы обе молчим.

— Ну так как, мисс Селия? Сколько, ваш муж говорит, он может платить?

Она косится на кухонный комбайн, которым, держу пари, даже пользоваться не умеет.

— Джонни не знает.

— Ну ладно. Спросите сегодня вечером, сколько он хочет платить.

— Нет, Джонни не знает, что я нанимаю прислугу.

Челюсть у меня отваливается почти до груди.

— Что вы имеете в виду?

— Я ничего не сказала Джонни. — Голубые глаза у нее круглые точно тарелки, будто она до смерти его боится.

— А что сделает мистер Джонни, когда придет домой и обнаружит в своей кухне цветную женщину?

— Простите, я просто не могу…

— А я скажу вам, что он сделает. Возьмет пистолет и пристрелит Минни на месте, прямо на этом немытом полу. Поэтому я ухожу.

Вот ведь дерьмо. Так и знала. Я знала, что она сумасшедшая, как только появилась на пороге…

— Я вовсе не собираюсь ему врать. Мне просто необходима помощь…

— Ну конечно, вам нужна прислуга. Последней ведь прострелили голову.

— Он никогда не приходит домой днем. Вы будете просто заниматься уборкой и учить меня готовить обед, это всего на несколько месяцев…

Мой нос учуял запах горелого. Из духовки повалил дым.

— А потом что? Через несколько месяцев вы меня уволите?

— А потом я… ему все расскажу, — обещает она, но хмурится при одной только мысли. — Пожалуйста… я хочу, чтобы он думал, будто я могу со всем справиться сама. Хочу, чтобы он думал, что я… стою таких неприятностей.